Коммерциализация и другие угрозы образования

Татьяна Федяева: Сегодня у нас в студии работает руководитель рабочей группы при Московской городской  Думе, «Группа по защите семьи и детства». У нас в гостях Николай Николаевич Мишустин. Добрый день, Николай Николаевич!

Николай Мишустин: Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

Татьяна Федяева: Николая Николаевича мы пригласили… Сегодня праздник День славянской письменности и культуры (с чем поздравляем всех наших радиослушателей), но совсем скоро День защиты детей, а кому, как не Николаю Николаевичу, быть защитником детей?.. У него у самого пятеро (молодец Николай Николаевич!) и он возглавляет как раз группу по защите семьи и детства.

Николай Николаевич, начинаем? От чего защищать будем?

Николай Мишустин: Вы знаете, самая большая беда и угроза нашим детям, беда, которая нас всех ожидает, – это коммерциализация школы, коммерческая школа.

Потому что мы знаем давно, что нельзя служить Господу и мамоне. Можно переделать: «Нельзя служить образу и мамоне». Ведь образование – это формирование образа, эталона, скажем так, – иконы человека. И когда это всё коммерциализируется, когда школа превращается в ларёк по продаже знаний, когда в эту сферу внедряются рыночные отношения, естественно, что мы можем ожидать чего угодно. И эти процессы, к сожалению, сейчас набирают ход. Поэтому это одна из основных угроз. А другие моменты? Вот мы 27 апреля в Мосгордуме проводили круглый стол на тему: «Детские сады и школы, хватит экспериментов». Потому что складывается такое ощущение, что школа становится ареной беспощадных экспериментов над нашими детьми. Когда принимаются подзаконные локально-нормативные правовые акты, которые на наших детей и, в том числе, на их семьи и родителей, налагают новые какие-то бремена и неосуществимые обязанности. И одна из больших угроз – это электронизация всех процессов образования с 1-го сентября. Вводятся электронный журнал, электронный дневник, электронный учебник, электронная тетрадка, электронный пропуск в школу, всем детям будет выдаваться детская универсальная электронная карта (УЭК). До этого родителей принуждали к согласию на обработку персональных данных и их трансграничной передачи, потому что у нас нет национальных операторов, которые могли бы все проводки: платежи, транзакции проводить по этим картам. Всё построено на международных системах "Виза" и "Мастеркард", поэтому все данные наших детей будут уходить всевозможным международным организациям…

Татьяна Федяева: Это точно уже?

Николай Мишустин: Да-да, и есть угроза киберпреступности. Сейчас же приняли новый закон о здравоохранении, там предусматривается презумпция согласия на донорство, в том числе и детское. Когда появятся электронные базы данных на наших детей…  Вот уже и существующие базы данных ломали даже в государственных органах несколько раз.

Татьяна Федяева: Что именно взламывали?

Николай Мишустин: Базы данных: регистры детей, данные некоторые центров жилищных субсидий, по детскому отдыху. Ну, собирали информацию на компьютерах  и эти базы взламывали, потому что они напрямую связаны с открытым интернетом и очень легко через компьютерные вирусы, через клавиатурные или экранные вирусы вытащить информацию, потому что закон «О защите персональных данных» с его последними поправками не предусматривает никакой криптографической защиты (шифрования) персональных данных. И вот эти два последних нововведения, которые непосредственно угрожают нашим детям, это электронизация всех процессов образования. Какая здесь угроза? Возьмём одну из самых развитых стран – Японию. Там они уже вернулись к урокам чистописания и каллиграфии, потому что самое главное для детей начального возраста – это развитие мелкой моторики. И вот как раз тогда, когда они учатся писать, когда выводят буквы, идёт пространственное сюжетно ориентированное развитие логичного и последовательного мышления. А тут с первого класса тебе ставят компьютер и бей по клавишам, получай эти картинки… То есть, это будет вести к расщеплению сознания наших детей, к так называемому клиповому мышлению, когда ребёнок не может на чём сосредоточиться и усваивать материалы.

Более того, это буквально беда последних времён: дети смотрят телевизор, играют в игры - у них появляется это самое клиповое мышление, и они уже не могут сосредоточиться даже  на прочтении и запоминании текста, то есть фактически идёт своеобразная дебилизация. И вот сегодня в такой праздник – День славянской письменности - как-то даже грустно говорить о том, что наших детей даже совершенно без научных аргументов будут переводить на это клиповое образование, на эти пустые удары по клавишам. И здесь другая беда для родителей открывается. Многие родители уже очень боятся наедине оставить республика с интернетом, с компьютером, с телевизором…

Татьяна Федяева: В общем-то, это обосновано.

Николай Мишустин: И пытаются защитить, потому что там масса игровых приложений. У меня старший ребёнок искал реферат, вы знаете, я был поражён, когда она задала строку поиска...  А сейчас многие учителя тоже не "загружаются": просто посылают на сайт: «А там, в интернете найдёте информацию». А там, в поисковиках выпадают, фактически в первой десятке – это порносайты и игровые приложения. И еще: подразумевается, что доступ к интернету родители обязаны обеспечить ребёнку в каждом доме. Представьте себе, дети будут делать уроки, постоянно "висеть" в интернете, даже домашнее задание они будут набирать на компьютере и отсылать учителю. А он им будет отвечать так же. Не в дневнике они будут записывать, а по интернету пересылать домашнее задание. То есть это фактически умаление всего процесса образования. Распространение всевозможных суицидальных тем в социальных сетях, показало, насколько дети подвержены влиянию и компьютерной и сетевой зависимости. Суициды детей показали это! И как их оставить один на один с интернетом, с компьютером, когда родители заняты, не всегда находятся дома? Чего они там нахватаются, и какие последствия могут ожидать наших детей?  Это просто какой-то дикий эксперимент над детьми.

Татьяна Федяева: Что делать? В чём должна состоять наша защита? Как в ситуации, в которой мы уже оказались, обеспечить ребёнку нормальную жизнь? Чтобы он нормально играл, нормально развивался, чтобы не было во всем этом пошлости и мерзости?

Николай Мишустин: В резолюции круглого стола мы прямо записали, что начальную школу вообще объявить безинтернетной зоной, чтобы никаких электронных технологий там не было. В самой начальной стадии развития ребёнка, в процессе его формирования нельзя его делать придатком бездушных машин. На круглом столе на эту тему собралось около 150 возмущённых родителей, которые не желают тотальной электронизации всех процессов образования, потому что здесь содержится и другая проблема. Наш великий гармоничный русский язык! Мы можем с его помощью выразить оттенки эмоций, чувства. Практически всё многообразие мира мы можем выразить через наш совершенный русский язык. А сейчас всё это будет сведено к уровню программ, к уровню примитивного двоичного кода, на основании которого работаю компьютерные системы. И рано или поздно уже человек будет подгоняться под эти программы, входить в электронные рамки, и это будет вести не к расширению, не к многогранности, а, наоборот, к примитивизации и сознания и мышления.

Татьяна Федяева: Это только ваше мнение?

Николай Мишустин: Нет, меня поддерживает очень много родителей в Москве, потому что есть ещё вторая беда. Буквально абсолютно волюнтаристски новый глава департамента образования города Москвы ввёл электронную запись в школы. И к нам обратилось уже, наверное, несколько сотен родителей, которые по религиозным соображениям категорически пытаясь реализовать своё право на защиту детей: они отказываются регистрировать своих детей в электронных реестрах.

Татьяна Федяева: А что в этом-то страшного? Не очень понятно пока. Николай Мишустин: Вся запись в первые классы, на летнюю практику ведется только на основании регистрации детей на портале государственных услуг или окружной службы информационной поддержки. И туда "вбиваются" все данные на родителей: прописка, все данные на ребёнка, все номера документов,  и это всё передаётся по открытому интернету. То есть, фактически на всех наших детей будет сформирована база данных. И самое парадоксальное: многие родители обратились по месту жительства в ближайшие школы к директорам, а те их без электронной записи отказались записывать.

Татьяна Федяева: Совершенно верно, я это уже слышала.

Николай Мишустин: И что получается? Они позиционировали электронную запись, как возможность ликвидации очередей, обеспечение доступности, а получается, что эта система стала работать на дискриминацию традиционно ориентированных граждан. И без внесения всех данных в эти формируемые на всех детей и семьи электронные регистры уже нельзя попасть в школы. И к чему это ведёт? Вот если мы возьмём пример Финляндии, где ювенальная юстиция работает просто уже в невообразимо жёстком формате, там "ювеналы" просто по этим электронным базам данных "мониторят" всех детей, в том числе, мониторят присутствие детей на занятиях в школах, их присутствие на обязательных уроках по "секспросвету", по гендерному "просвещению". И если вдруг у них высвечивается, что ребёнок по каким-либо соображениям отказался присутствовать на этих занятиях, они сразу начинают внушать семье, как неправильно та воспитывает своего ребёнка. То есть эти системы на западе стали уже просто карательными для семей.

Татьяна Федяева: То есть это вводится принудительно?

Николай Мишустин: Да. И самое парадоксальное, что альтернативы этим процессам абсолютно никакой не предусмотрено. То есть, насторожить всех нас должны электронная запись, детское донорство, киберпреступность. Вот буквально вчера по «Вести-24» показывали сюжет: у губернатора Кировской области с карточки сняли три миллиона рублей. Понимаете, даже такие люди не могут защититься от киберпреступности, а здесь, извините, начнут воровать данные наших детей! А ведь на этой карте будет масса мультиприложений, в том числе, все данные о здоровье будут находиться, представьте! А за границей, в Америке, уже лист ожидания на донорские органы 200 000 человек по 5–6 лет ждут пересадок. То есть, это может действительно закончиться тем, что эти базы данных попадут за границу, и там просто на аукционах будут подбирать нужных детишек. А потом здесь, в стране, имея доступ к этим же регистрам, или однажды взломав эти базы данных, не организуют ли просто с детьми несчастные случаи со всеми заказанными вытекающими последствиями? То есть, мы категорически настаиваем и будем поднимать родителей на уничтожение всех этих электронных регистров.

Татьяна Федяева: Понятно. 1-й звонок, пожалуйста:

Радиослушатель: Лариса из Москвы. У меня два вопроса. Как Николай Николаевич относится к тому, что детям с первого сентября в школах вводится электронные карты. Это первое. А второе, нам навязывают совершенно официально 72 часа уроков Холокоста в учебный план.

Николай Мишустин: Вы знает, что больше всего меня в этой ситуации поражает? По свидетельству самих священников, они десятилетиями ризы протирали, пытаясь внедрить  основы православной культуры в нашу светскую школу, чтобы этот идеологический вакуум заполнить хоть немножко чем-то светлым и чистым, и не могли этого добиться десятилетиями, а тут новый руководитель образования, задним числом, ввёл этот курс Холокоста.

Татьяна Федяева: Подождите, семьдесят два часа – это что, правда?

Николай Мишустин: Да, принудительно для вех детей.

Татьяна Федяева: Ну, знаете… Как Станиславский говорил: «Не верю». 72 часа – это просто огромное время…

Николай Мишустин: Наряду с тем, что у нас из уроков истории вымывается победа советского народа в Великой Отечественной войне, а мы всё-таки народ-победитель! Вместо того, чтобы добавить часы истории и воспитывать наших детей на примерах великой Победы, нам вводят в какой-то степени чуждый элемент для воспитания детей. И здесь другая ещё есть более глобальная проблема. Ведь многие верующие люди знают, что смерть Иисуса Христа на Кресте была искупительной, Он взял на Себя все страдания человечества, а теперь нам начинают преподносить идею, что на самом-то деле искупительными были, скажем так, страдания и мучения богоизбранного народа. И, собственно говоря, тем самым он будет заслуживать определённых преференций? Вот такая подмена нашей великой Победы.

Татьяна Федяева: То есть у кого-то были страдания, а у нас их не было?  Что делать?

Николай Мишустин: Что делать? Вы знаете, я думаю, что мы должны настаивать не на безальтернативности этого курса, а на том, чтобы мы могли добавить те же самые Основы православной культуры, вместо этого Холокоста – дополнительные часы. Ту же самую историю великих отечественных войн.

Татьяна Федяева: Это уже точно будет введено с 1-го сентября?

Николай Мишустин: Да, уже подписано соответствующее распоряжение. С другой стороны, у нас запрещена какая-то идеология, в том числе, тотально религиозная, и Основы православной культуры, в том числе, изучаются по выбору, а тут получается, что тему холокоста безальтернативно вводят…

Татьяна Федяева: Есть замечательная книга Станислава Куняева «Жрецы и жертвы холокоста». Наверное, нам есть смысл пригласить Станислава Юрьевича и поговорить на эту тему.  А у нас звонок пока.

Радиослушатель: Здравствуйте, с вами говорит Николай Сосков, ваш постоянный слушатель из Краснодарского края, у меня к Николаю Николаевичу такой вопрос: Есть ли в школьной программе изучение русской народной песни или даже просто песни. Я не случайно спрашиваю, у меня две дочери закончили 5-й класс, и я, к моему стыду, лишь недавно узнал, что у них есть такой предмет «музыка» и по музыке они колокола изучают, всякую культурную дребедень, мягко говоря, абсолютно к пению не относящуюся. Как с этим дела в Москве, скажите, пожалуйста.

Николай Мишустин: Знаете, в Москве с этим немножко повеселей.

Татьяна Федяева: Это Николай Николаевич говорит, как отец пятерых детей!

Николай Мишустин: По крайней мере, во многих школах есть кружок фольклорного творчества, есть дополнительные занятия, и все желающие дети могут туда ходить изучать русские народные обряды, песни, играть на русских народных инструментах. В том числе в домах, центрах детского творчества.

Татьяна Федяева: Николай Николаевич, у меня вопрос другой, как я понимаю Виктора Ивановича, есть вещи, которые ты просто обязан знать, а есть факультативные.

Николай Мишустин: Нет, это факультативно присутствует, а с точки зрения обязательных фрагментов – это нет.

Татьяна Федяева: То есть, холокост будет, как обязательный предмет, а русские народные песни, мы давайте вынесем за скобки?

Николай Мишустин: Да. Я хотел ещё ответить на предыдущий вопрос по поводу детской УЭК.

Татьяна Федяева: Универсальная электронная карта.

Николай Мишустин: Да, фактически, пример многодетных семей, им сейчас выдают социальные карты, и эти карты дети из многодетных семей  умудряются терять по 7–8 раз в год. Если мы посмотрим последние законы о внедрении УЭК, за них плата полторы тысячи рублей, и просто скажут ребёнку, – он слишком часто теряет карту, – давайте мы ему чип вживим. А радиопроводящий чип в Сколково уже в принципе разработан. То есть, фактически это приведёт к чипизации детей, для упрощения процедуры.

Татьяна Федяева: Как собачке.

Николай Мишустин: Да. И второй момент, уже сейчас в Новосибирске внедрили эту технологию, опять же принудительно, – так там дети проходят в школу по полчаса. Те, которые потеряют карту, не могут пройти в школу. А с другой стороны, если ребёнок карту потерял, что, ему не дадут детское питание? Что, его не пустят в школу, не пустят на уроки? То есть, фактически это идёт принудиловка.

Но есть другой момент, детская УЭК делается на основе СНИЛСа, а вы посмотрите свой СНИЛС, что там прописано?

Татьяна Федяева: СНИЛС – это что?

Николай Мишустин: Индивидуальный номер застрахованного лица в пенсионном фонде. Там более, что пятнадцати лет назад  уже предусмотрена была смена пола. То есть, это фактически, кощунственный документ, который подразумевает, что мы будем менять в течение своей жизни пол, как перчатки. Когда я смотрел, то удивлялся, на основании чего это записано? А потом, когда в Госдуму внесли  закон «О гендерном равенстве», который подразумевает, что человек может выбрать один из пяти полов, и предусмотрена гендерная экспертиза учебников на эту тему. И более того, за границей уже учат детей тому, что они могут выбрать себе один из полов. И там даже предусмотрен европейский стандарт сексуального просвещения, где прямо записано, что с 12 лет вводятся практические занятия, где дети будут экспериментировать со свой гендерной идентичностью, с гомосексуализмом. Когда всё это узнал, мне стало совершенно не смешно. Так вот, СНИЛС является совершенно кощунственным документом, и именно он является основой для изготовления УЭК. Я человек традиционной ориентации и, извините, этого детям не могу пожелать, и поэтому я категорически против и СНИЛСа, и я думаю, что нужно начинать компанию по отказу от СНИЛСов. Это ещё хуже, чем паспорт, содержащий какие-то не те элементы.

Татьяна Федяева: Это называется: «И вся-то наша жизнь есть борьба». Мы всё время должны бороться?

Николай Мишустин: Ну, вот нас "воткнули" в такие условия, мы должны бороться за свою самобытность, защищать свои традиции.

Татьяна Федяева: Некоторые говорят, что это очень удобно. По этой карточке ты и деньги получил, ты и рассчитался, ты и прошёл, ты там и в трамвае поехал, и так далее, и так далее.

Николай Мишустин: Здесь ещё и другая беда. У нас сейчас существуют горизонтальные коммуникации: дети – родители. Человек обращается в органы власти, к чиновникам. А здесь во все эти горизонтальные коммуникации будет вводиться электронный посредник. И более того, извините меня, уже рассматриваются проекты, что детям будут напрямую начисляться детские пособия на эти карты, на основании которых они, в соответствии с международными конвенциями, смогут покупать, например, противозачаточные таблетки, презервативы – прямо в школах в ларьках-автоматах. И тогда родители станут вообще им не нужны.

Татьяна Федяева: Вы какие-то ужасы рассказываете.

Николай Мишустин: Дело в том, что это всё предусмотрено методическими рекомендациями – приложениями к Конвенции по защите прав ребёнка, даже бесплатная раздача противозачаточных средств подросткам в школах. Это всё нам навязывается. Другое дело, что у некоторых чиновников ещё хватает благоразумия эти вещи не вводить, но возьмём паспорт здоровья ребёнка, против которого мы бились два года назад. Там прямо было предусмотрено обучение детей мастурбации с 4 лет, понимаете, для анализа их будущей плодовитости. И сейчас даже в Москве в Северном административном округе есть школа, где мальчики с девяти лет обязаны сдавать спермограмму. И в шахматном порядке по всей стране вот эти вещи там, где родители недостаточно бдительны, запускаются. Там где родители начинают сопротивляться…

Татьяна Федяева: А как узнать, есть ли это в программе?  Как? Ты приходишь к учителю и говоришь?

Николай Мишустин: А вы знаете здесь дело-то в чем? В школах поставили охрану. Фактически не для защиты наших детей, а для защиты школ от претензий родителей. Уже в школу просто так не попасть. И у меня была в Москве в Восточном округе совершенно дикая ситуация: пришли "секспросветчики" читать лекцию по секспросвету, дети стали звонить по телефонам родителям, что заберите нас отсюда из школы, мы не хотим это слушать. Так охрана стояла насмерть и не пускала их, чтобы родители не могли раньше забрать своих детей.

Татьяна Федяева: Охранник получает деньги за то, что…

Николай Мишустин: И чем это потом закончилось? Потом эти 12-летние девочки пошли на ближайшую стройку к гастарбайтерам, делать эти, скажем так, – опыты. И когда воспитатель из соседнего детского сада, их прямо спросил: «Девочки, вы что идёте, вы же несовершеннолетние..», - а они прямо говорят: «А нас научили правилам предохранения».

Татьяна Федяева: Слушайте, всё, Николай Николаевич, примем звонок, это просто невозможно слушать.  Пожалуйста, представьтесь и скажите, откуда вы.

Радиослушатель: Галина, Москва. Количество проблем по образованию у нас просто зашкаливает и увеличивается. Как дракон – ему одну голову отрубишь, а другие появляются в ещё большем количестве. Очевидно, какой-то есть духовный корень. Как определить какой это духовный корень. Ведь мы боремся, боремся – бороться надо, а не получается, значит, причина духовная. «Бог не даёт, – скажут нам, – побороть дракона этого». Какой духовный корень, как узнать его и донести до родителей, каким образом, и донести до учителей, что может быть, даже в первую очередь нужно сделать? Родители заняты своими делами, а грех в основном на учителях.

Николай Мишустин: Вы знаете, духовный корень - это раздельное обучение мальчиков и девочек. В 1953 году после смерти Сталина, когда учителя стали бежать из школы и не могли учить мальчиков, потомков отцов-победителей, потому что они были очень воинственны, после такой великой Победы насыщены героизмом, и педагоги, большинство которых были женщины, просто не могли с ними справиться и стали сбегать из школы. И тогда, совершенно волюнтаристским образом, было принято решение об объединении раздельных классов в одни. А девочки опережают по биологическому возрасту мальчиков на 2 года. И что получилось? Девушки стали в классах лидерами, а мальчик… У него два пути: или он сохраняет своё мужское начало, формируется ответственным главой семейства, при соответствующих образовательных процессах, либо становится послушным, покладистым. И вот эта атмосфера женского лидерства привела к тому, что наши мальчики стали инфантильными и не способными к принятию решений, начали затем спиваться, менять свою ориентацию, курить, наркомания из-за этого стала процветать…

Татьяна Федяева: Ну, наверное, не только из-за этого.

Николай Мишустин: Не только, но я имею в виду то, что девочки стали лидерами, стали феминизироваться, но девочки-то по природе как бы слабые существа, они не могут потянуть этот объём прав и обязанностей, которые может реализовать мужчина. То есть, раздельное обучение в какой-то степени, если мы вернёмся к этим напрасно забытым нашим традициям, поможет из этой ситуации выйти, когда мальчики будут учиться в классах для мальчиков, в соответствии со своей программой, девушки будут…

Татьяна Федяева: Николай Николаевич, Вы же понимаете, что это настолько слабо реально…  Потому что где они будут учиться? Их будут учить те же самые учителя женщины, те самые учителя женщины, у которых самих зачастую неполные семьи? Правильно? Вот это вот женское воспитание женское всюду. И какая разница, будут школьники они отдельно или вместе? Мужчин очень мало в школах.

Николай Мишустин: Да нет, Вы знаете, есть школы, в которых нормальные директора и работают мужчины. Ещё другая проблема обострилась. Буквально так же волюнтаристски Фурсенко ввёл дополнительные уроки физкультуры – аэробики. И ко мне обратились уже из многих школ. Стали делать аэробику для мальчиков и девочек в старших классах. И вот ситуация, когда мальчики сидели, а девочки полуголые танцевали и, по сути, показывали мальчикам стриптиз, а потом руководитель физкультуры им говорит «Давайте танцевать вместе». Мальчики в таком возбуждённом состоянии стали участвовать. Чем это не закончилось, прямо на этом уроке в спортзале? То есть, это по сути, растление. И вот в связи с этим обострился вопрос раздельного обучения. И тем более, если мы вспомним об осквернении Храма Христа Спасителя… Понимаете, это уже зашло слишком далеко. Когда мальчики не воспитываются ответственными главами семейства, которые должны отвечать за себя, за свою семью, за свою Родину, а девочки воспитываются лидерами, которые постоянно "пилят", защищая свои полномочия, права наравне с мужчинами, то это "равноправие" вползает в семьи, разрушает иерархию, приводит к упадку института семьи, к уничтожению традиций, к разгулу всех этих извращенцев.

Татьяна Федяева: У нас звонок, пожалуйста, мы Вас слушаем.

Радиослушатель: Здравствуйте, Валентина Степановна, Москва. Николай Николаевич, скажите, пожалуйста, а у наших властителей и создателей этой чудовищной системы образования, дети и внуки по этой системе где-нибудь учатся здесь, у нас, в России? Многие - за рубежом. А в Москве или в России, эти с Рублёвки всякие, дети наших высших слоёв, наших руководителей, властителей, богатейших людей, они остаются или нет?

Николай Мишустин: Говорят, что обычно природа на детях властителей отдыхает. Насколько я сталкивался с подобными ситуациями, то, в принципе, у многих властьимущих с детьми очень большие проблемы, потому что они заняты своей карьерой, работой, недостаточно времени уделяют семьям. Детей бросают на школы, а в этих платных школах идёт не воспитание-образование, а удовлетворение страстей, расширение границ дозволенного и, фактически, у детей у всех возникают проблемы. И их родители потом, чтобы хоть как-то их натаскать, вынуждены отправлять за границу, где в элитных платных школах все наши лучшие русские и в том числе советские традиции используются, только это стоит очень дорого. И это им помогает вытаскивать детей. И более того, весь мир уже смотрит на нашу, еще советскую, систему образования. А мы отказываемся от наших русских традиций воспитания...

Татьяна Федяева: Нет, давайте так, – не мы, не мы.

Николай Мишустин: Ну да, нас «отказывают», весь мир их наоборот перенимает и пытается на нашей основе делать такой рывок в будущее за счёт качественного воспитания и образования своих детей.

Радиослушатель: Здравствуйте, Эльвира. Верно ли, что учебники по холокосту подготавливаются в Израиле? Или хотя бы база данных оттуда. И второе, такая картинка, что на уроках музыки… У моей сестры девочка, им даётся, например, изучение фуги, вот что такое фуга?  Они скачивают с интернета и всё. Никто нам не поёт русских песен. А на факультативах, кружках говорят о Майкле Джексоне..

И вот, по православию тоже. Потому-то дети несколько напуганы, потому что класс состоит из сербов, хорватов, – я говорю о конкретном случае. Итальянец у нас есть, чеченец, есть армяне, русские, украинцы. Вот как всё это будет?

Николай Мишустин: Да, Вы знаете, мы уже давно выступаем по этой теме, я даже на Круглый стол приглашал Владимира Филиппович Базанова. Это доктор медицинских наук, который 30 лет посвятил вопросам защиты здоровья детей. И основная наша проблема – это уравнительная эргономика, в том числе уравнительные процессы образования, которые не учитывают индивидуальных аспектов, а ЕГЭ ещё больше пытается стандартизировать образование и загнать в какие-то рамки. А электронизация процессов образования превратит его в сито, когда тобой будут управлять и навязывать только определённую модель поведения. А с другой стороны, сейчас школы стали коммерческими субъектами. Я столкнулся с тем, что многие школы заключают прямые договоры, в том числе, с международными организациями и с организациями, представляющими интересы табачных лоббистов, и разрабатывают программы, якобы образования, которые просто пугают детей и доводят их до очень неадекватного состояния. То же самое, психологические занятия. И вот, коммерческая школа, к сожалению, будет заботиться не о душах наших детей, не об их психо-эмоциональном спокойствии, а о своих коммерческих интересах. И здесь, я думаю, нам надо ставить вопрос о том, чтобы мы, как родители, имели право… Сейчас мы заключаем договоры со школами, – к которым предлагаем приобщать дополнительные соглашения, где прописать, что школа будет отвечать перед родителями – это первые и естественные защитники детей, – за все такие экспериментальные вещи, наносящие вред психическому и психо-эмоциональному здоровью. Мы всё-таки заказчики образования своих детей. По крайней мере, мы планируем на эту тему проведение Круглого стола по психо-эмоциональной защите детей, потому что сейчас очень много сектантов пошло в школу, то есть, тут есть тоже с этим проблемы.

Татьяна Федяева: Но, Вы так и не ответили на вопрос, учебники по холокосту, что действительно в Израиле пишутся?

Николай Мишустин: Мне это не известно. Я могу ответить таким вопросом: «За что Израиль очень не любит Иран?» – Только за то, что он отрицает холокост как таковое явление. И тут у нас фактически это провокация. Если мы сейчас начнём объединять родителей против этого холокоста, то этот вопрос тут же станет политическим, и нас запишут в один ряд с Ираном. То есть, это такую провокацию сделали в системе образования, и тут же все эти круги зашевелятся, чтобы нас обвинить в какой-то нетолерантности, нетерпимости, отрицании холокоста, как это происходит с Ираном. Там же есть и эта составляющая этой войны, которая вокруг него сейчас намечается.

Радиослушатель: Мне кажется, нет проблемы, потому что мальчиков не так много, и всё меньше и меньше, особенно русских. В любой школе можно было бы сделать отдельный класс для мальчиков, чтобы они вместе не занимались с девочками. А по поводу холокоста у меня такое наблюдение. В Соединённых Штатах Америки культ холокоста. В Вашингтоне, в центре города, огромный типа нашего мавзолея, огромный музей холокоста, для них это, конечно, такая непререкаемая истина. Поэтому всё, что там хорошо, всё навязывается нам, естественно. И вся эта система ЕГЭ. Кстати, сами американцы от неё потихонечку отказываются, в ВУЗах у них, помимо тестов, начинают внедряться всякие письменные работы в виде сочинений, эссе, и устные сообщения, доклады. То есть, всё это немножечко отходит назад, они понимают, что воспитывать роботов, людей, умеющих выбрать только какие-то правильные буквы – это неправильно. А у нас как раз всё это идёт оттуда и мне кажется, что мы мало уже что можем тут сделать, точно так же, как с нашими деньгами, которые уходят в Соединённые Штаты, и мы ничего не делаем. Единственно, что только, наверное, родители должны как-то объединяться в масштабах всей Страны и подниматься, и Народный собор должен к этому как-то серьёзнее всему относиться.

Николай Мишустин:11 апреля на международный день защиты узников фашизма, мы в Московской областной Думе проводили круглый стол на тему противодействия внедрению УЭК, потому что там депутаты откладывали этот вопрос о внедрении УЭК в Московской области до проведения выборов, а потом резко вытащили. И вы знаете, там были представители всех этих ОАО УЭК, всех этих компаний, которые внедряют универсальные электронные корты, они сказали, что испытывают колоссальное сопротивление, 20% населения категорически не хотят принимать эти карты. И они сейчас будут тратить колоссальные средства на то, чтобы купить видных актёров и видных людей, которые будут всех убеждать в целесообразности введения УЭК. То есть, идёт колоссальное сопротивление. Более того, когда вводили закон о московской УЭК 9 марта 2011 года, и митинг был десятитысячный в Москве, и более 10 тысяч телеграмм протеста пришло в Мосгордуму –это парализовало аппарат. То есть, власти увидели, какой растет колоссальный протест. По крайней мере, внедрение УЭК отложили на полтора года, и сейчас все эти вопросы застопорились. И здесь возникает другой вопрос: даже в Московской области у нас рухнула вся энергосистема, а вы представите, у бабушки будут не наличные деньги, а это УЭК, всё обесточится, она пойдёт в ближайший магазин, а там что? Даже эти картридеры не смогут деньги списать с этой карточки. Ей, что грызть пластик? У нас рассредоточенная энергосистема, пожары, стихии, бедствия… Всех переводить на эту УЭК очень опасно. И более того, сами эти специалисты признали то, что на чем настаивала ещё более года назад вся наша патриотическая общественность, что нельзя создавать объединённые базы данных на основе международных систем, потому что их можно обанкротить, и они рухнут одномоментно.

Татьяна Федяева: Это и вопрос национальной безопасности?.

Николай Мишустин: Да. И они пришли к тому, что нужно формировать национальную платёжную систему, а это процесс не скорый – несколько лет, к тому, что нужно создавать рассредоточенные базы данных. То есть, чем больше сопротивление людей, и чем больше людей будут отказывать от СНИЛС и этих универсальных электронных карт, наберётся 30% – двадцать-то уже есть, – и вся эта система просто рухнет и не заработает. С другой стороны, нельзя…

Татьяна Федяева: Ну-у, там такие деньги, понятно, что изготовление каждой карточки – это деньги, на этом можно зарабатывать, так кто же вам это даст? Николай Николаевич, вы верите, что удастся это сделать?

Николай Мишустин: Вы знаете, я уверен, потому что сейчас Апокалипсис читаю, как вчерашнюю газету. И всё то, что нам было предсказано 2000 лет тому назад, оно вдруг как-то всё начинает сбываться. И я понимаю, что если 2000 лет тому назад нас об этом предупредили, то верующим людям достаточно всё это почитать и, если они все даже плюнут просто, как я говорю, – в одну сторону, то всем этим деятелям хватит, чтобы утонуть.

Радиослушатель: Людмила Ивановна, Москва. У меня вопрос такой: Кто вообще, в принципе, на каком уровне, в каком виде может проявить какой-то протест ? Что касается школы, вы даёте советы, а что там делается внутри? Даже само преподавание, например математики, строится таким образом, что лучшие ученики отказываются, говорят: «Не хочу я этим заниматься». Поэтому не странно, что дети уходят совершенно в сторону, их начинают интересовать вещи в знак протеста. Там всю систему надо менять.

Николай Мишустин: Вы знаете, вот Вы прямо ставите один из вопросов, которые я поднял на Круглом столе, который проходил в Московской городской Думе, это вопрос: «Вернуть нам учителей!». Сейчас их всех превратили в "статистов". А как это происходит?  Вот сейчас в поликлинику приходишь, врач их смотрит 2-е минуты, а потом 15-ть минут пишет отчёты. Сейчас учителя уже устали от этих бесконечных экспериментов, от этих методичек, от планов, они уже не видят наших детей, они теперь почти с ними не общаются, не делают им замечаний, не оставляют записей в дневниках, на всякий случай, поэтому школа перестала быть вторым домом – семьёй для ребят. Учительница перестала быть второй матерью. Сегодня школа превратилась в бюрократическую машину "перемалывающую" кости детей и взрослых, а сам процесс обучения – в формальную процедуру, в какой-то степени, воспроизводства дебилов. Поэтому, верните нам нормальных учителей, которые будут волноваться за наших детей…

Татьяна Федяева: Откуда они возьмутся, Николай Николаевич?

Николай Мишустин: Уберите все это статотчёты из школ, уберите все эти формальные процедуры.

Татьяна Федяева: Кому Вы это адресуете?

Николай Мишустин: Я адресую это всем чиновникам, которые этими бумажками просто угробили систему образования, навязывая учителям несвойственные функции. И нужно вернуть воспитательную роль в школы. Родители заняты, они зарабатывают деньги, пытаются выжить. А именно на основе традиционных ценностей, за счёт возврата к нашим истокам, в том числе, с помощью Основ православной культуры, нам удастся повысить качество наших учителей, если они будут чуть-чуть глубже знать …

Татьяна Федяева: Николай Николаевич, Вы призываете родителей больше заниматься детьми, обращаться в школу. Скажите, вот Вы – многодетный отец, Вы пытались, получилось это у Вас или нет? Прихόдите в школу?..

Николай Мишустин: Да, по крайней мере, когда власти на сбор персональных данных "прессовали" родителей, я выступил в двух школах на родительских собраниях и сказал, что это незаконно и очень опасно для наших детей. На родительских собраниях меня родители поддержали, и ни одного согласия, ни с одного родителя и ученика не было собрано. Эти анкеты – тоже незаконные – были отменены, потому что они никем не утверждены, хотя ювенальные (технологии) сейчас в некоторых школах внедряют. Есть много законных оснований защитить свои права, просто нужно быть настойчивым. Более того, я обратился в школу, мои дети ходят на дополнительные занятия спортом и я, чтобы не тратить время, хожу и занимаюсь в школе спортом вместе с ними. В том числе, и воспитываю, и помогаю тренеру. То есть, на самом деле, нужно обращаться к директорам, объединять вокруг себя родителей, не стесняться и защищать. А там ко мне обратились по поводу издевательства одного директора, уникальная ситуация. Обратился из спецслужб человек, у него же подписка о неразглашении, – его девочку поставили физически перед всем классом и стали учителя "воспитывать", а потом директор, за то, что она не подписала согласие на сбор персональных данных для трансграничной передачи. А там родители под подпиской, физически им это просто запрещено. Ну, и они обратились. Мы подняли вопрос на Круглом столе, оформили ряд депутатских запросов, и всё. И директор пришёл и потом начал просить прощения. Поэтому, если они начинают как-то родителей угнетать и прессовать, обращайтесь в Московскую городскую Думу, в нашу рабочую группу при фракции КПРФ, к депутату Клычкову. И мы все эти вопросы держим на контроле, и против этих директоров, которые позволяют себе издеваться над родителями, у нас есть очень жёсткие меры.

Татьяна Федяева: Мы говорим сегодня не только о Москве, мы говорим вообще обо всей стране. Процессы везде одни и те же.

Николай Мишустин: Ну, обо всей стране, Вы знаете, много я тут не буду хвалить, но когда одна из больших оппозиционных партий, КПРФ, шла на выборы, она прямо записала в своей программе, что ювенальные технологии перестанут быть угрозой для наших семей. И можете обращаться к любому депутату, и примем все меры по защите вас и ваших интересов…

Радиослушатель: Добрый день, с Вознесением вас всех. С большим удовольствием слушаю вашу передачу, потому что, это экстракт того, что сейчас тревожит нормальных людей, я считаю. Может быть даже иногда неправославных. Но, к сожалению, людей, которые реально оценивают ситуацию и соображают головой, не глядя в телевизор, – их очень мало. Я пытался обращаться к Церкви на своём приходе, на других приходах, – все отказывают. Церковь в этом деле безмолвствует. Вот говорят, Патриарх что-то сказал, Патриарх чего-то сделал, но в Русской Православной Церкви держатся все за свои стулья. Есть, конечно, какие-то люди. Есть такое предложение, может быть, предложить Патриарху анафематствовать людей, которые преступили Закон Божий, которые заставляют преступать Закон Божий других людей. Когда голову отрубают это одно...

Николай Мишустин: Я Вам хочу сказать, не надо нам обвинять Церковь. Есть такое выражение «свят, но не искусен». Поэтому, главное, чтобы священники нас окормляли, вдохновляли на борьбу, на сопротивление всей этой аморалке, всей этой безнравственности. Мы не должны их бросать на амбразуру, мы должны сами защищать свои семьи, защищать своё Отечество, своё наследие, своё достояние и защищать наших детей.

Татьяна Федяева: Спасибо Николай Николаевич, остаётся только присоединиться к этим словам и пожелать всем нам, чтобы наши семьи были действительно защищены, наши дети были защищены, и помнить, что спасение в наших руках.

Я напоминаю, что в передаче принимал участие руководитель «Рабочей  группа по защите семьи и детства» при Московской городской Думе, Николай Николаевич Мишустин. Передачу вела, как обычно, я – Татьяна Федяева. Николай Николаевич, Вам огромное спасибо и всего доброго. Здоровья Вам, сил, и чтобы у нас было больше таких людей, как Вы.

Николай Мишустин: Будем стараться. Спасибо.

Татьяна Федяева: Всего доброго!