ГАРРИ ПОТТЕР - АНТИСКАЗКА

В последнее время как-то незаметно произошло множество подмен. Серьезная подмена произошла и в области здравого смысла. Раньше здравый смысл занимал место золотой середины между двумя видами умопомрачения: бездумным шквалом эмоций и бездушной формальной логикой. Но потом здравый смысл причислили к некомпетентности и оголтелости.

Опасность такой подмены мы хотели бы показатьть на примере модной сейчас серии книг Дж.К.Ролинг про Гарри Поттера.

Утверждение про хорошую детскую сказку неверно прежде всего потому, что "Гарри Поттера" вообще нельзя сопоставлять ни с народной, ни с авторской волшебной сказкой. Главный герой, главный действователь волшебной сказки - человек. И он никогда не бывает волшебником. Хотя может получить волшебный атрибут или волшебное свойство, но лишь на время. Волшебники же выступают в сказках либо как противники, либо как помощники героя. Причем основное здесь - не волшебные атрибуты, а личные качества протагониста, за которые он, собственно, и бывает вознагражден волшебными дарами.

Героиня сказки "Гуси-лебеди" не могла воспользоваться волшебством, пока ее своеволие не сменилось послушанием. Не хотела девочка сорвать яблоки, чтобы облегчить яблоне ветви, никто ей помогать не собирался. Исправилась - получила подмогу.

Даже совершенно фантастические антропоморфные персонажи сказок: вытесанный из полена Буратино, мальчик-луковка Чиполлино, Незнайка, Гвоздик, Карлсон - тоже не волшебники. И это не случайно. Сказка создает модель мира, а миром не должны править маги и чародеи. Это, пожалуй, главное условие интеграции языческих персонажей в сказки христианского мира: не гражданство (и уж тем более не право на верховную власть!), а только вид на жительство для добрых волшебников и строжайшая, на грани гетто, черта оседлости для злых.

Вспомним Царевну-лягушку и Чудище из "Аленького цветочка" - даже они жизненно зависят от людей. Человек, а вовсе не волшебник, всегда занимает в волшебных сказках главенствующее место.

Столь важное место отведено человеку в сказках неспроста. Поскольку сказка играет огромную воспитательную роль, очень важно, с кем отождествляет себя ребенок, на кого он равняется, кому хочет подражать. Конечно, все дети хотя бы иногда мечтают о волшебной палочке, но в сказках они больше всего сопереживают не волшебникам, а главному герою. Поэтому принципиально важно, кем он будет: человеком или чародеем.

В "Гарри Поттере" все шиворот-навыворот. Главный герой - волшебник, почти все остальные персонажи - тоже. Люди фигурируют где-то на обочине. Либо как негодяи (Дурсли), либо как полудурки. И уж, конечно, как существа низшие по отношению к магам. Их даже людьми-то толком не называют, все больше простаками, простецами, маглами. Таким образом, ребенок исходно отчуждается от людей, изображенных в книге Ролинг. Мало того, что он сопереживает главному герою-волшебнику, так еще и люди не заслуживают ни сочувствия, ни элементарного уважения.

Характерно в этой связи использование слова "простец". В русской культуре оно имеет скорее положительную окраску - бесхитростный человек с детски-чистым сердцем, на самом деле мудрый. В контексте же "Гарри Поттера" слово "простец" дискредитируется. Всего один пример:

"Мистер Уизли <добрый волшебник - авт.> за ужином усаживал Гарри рядом с собой и засыпал вопросами о жизни простецов. Особенно его волновали электрические приборы и работа почтовой службы.
- Ну и ну! - удивился он, услыхав от Гарри про телефон. - Сколько же всего они напридумывали! А что еще им, бедным, остается делать без магии!"

Допустим, "простец" - это ляп переводчика. (Хотя такой опытный литератор, как М.Н.Литвинова, могла бы сообразить, что показывать "простецов" недоумками по сравнению с колдунами довольно кощунственно.) Но во-первых, нашим детям, читающим по-русски, нет дела до того, какое слово употреблено в оригинале. А во-вторых, и там ситуация ничуть не лучше. Слово "маглы", придуманное автором, содержит в себе и напоминание о том, что люди не владеют магией (mage-less) и... фактически обвиняет человечество в повальной наркомании, так как "muggle" на жаргоне значит "марихуана". Кроме того, словом "mug" в Англии называют дурака, которого очень легко обвести вокруг пальца, а глагол "to mug" переводится на русский язык как "разбойное нападение". В общем, трудно представить себе, что людей хотели похвалить.

Итак, основные принципы существования волшебных персонажей в классической сказке здесь грубо нарушены. Главный герой не просто волшебник, а всесильнейший маг. Этакий король магов. Ему был один годик, а он уже победил Того-Кого-Называть-Нельзя, страшного и ужасного Волана де Морта (по-русски "дьявола смерти").

...Вот описание торговых рядов в районе, где обитают злые колдуны: "В витрине под стеклом красовались сушеная рука, заляпанная кровью, колода карт и пристально смотревший хрустальный глаз. Со стен таращились зловещие маски. А на прилавке - кошмар! - разложены человеческие кости разных форм и размеров. С потолка свисают ржавые, заостренные инструменты для пыток." А вот чуть дальше: "... витрины, заполненные... высушенными головами... большая клетка, кишащая гигантскими черными пауками... Гарри вздрогнул, поднял глаза. Перед ним стояла старая ведьма с подносом в руках, на котором высилась горка скорлупок. Да ведь это человечьи ногти!"

Не хуже и описание банкетного стола на празднике с очаровательным детским названием "Юбилей смерти": "Их <Гарри Поттера и двух его друзей - авт.> обоняния коснулся тошнотворный запах... большие протухшие рыбы... бараний рубец, кишевший жирными белыми червями... протухший лосось... праздничный пирог в форме могильной плиты..."

А вот Гарри слышит голос василиска: "Это был голос, от которого перехватывало дыхание, кровь стыла в жилах, голос, который сочился ледяным ядом.
- Иди... иди ко мне... дай мне схватить тебя... разорвать... убить... рвать... терзать... убить... так голоден... так долго... убивать... время убивать... я чую кровь... я чую кровь..."

Что скажете, эксперты-читатели? Не густовато ли для "хорошей, доброй детской книжки, предназначенной для 11-13 лет"?
Конечно, в лавках злых волшебников и не должны продаваться леденцы. Так же как на подносе у ведьмы не должны лежать букетики ландышей. Да и речи василиска не обязаны содержать в себе заверения в дружбе и любви. ВОПРОС ЛИШЬ О ДОЗАХ И О СТЕПЕНИ НЕНУЖНОГО НАТУРАЛИЗМА. Ни в 6, ни в 13 лет не полезно представлять себе лежащие на подносе содранные человеческие ногти (ведь не обрезки же имеют форму скорлупок!). И зловещие заклинания с сексуальным привкусом тоже не полезны.

Безусловно, каждый возраст имеет свои особенности. У шестилеток эти бытовые подробности из жизни нечисти вызовут множественные страхи. Что же до возраста, обозначенного как "безопасный", вынуждены оспорить мнение вышеупомянутых знатоков. В 11-13 лет словесно-образные связи гораздо крепче, чем в 6, фантазия гораздо живее. К тому же она подкреплена обширным багажом знаний. То, чего малыш не заметит, потому что у него за словом не возникнет образ, у семиклассника застрянет в голове, как гвоздь, и будет растормаживать психику, осквернять воображение, тревожить сон.

Другое дело, что такие большие дети стыдятся своих страхов и часто маскируют их напускным цинизмом и ерничаньем. Но защита эта патологична. Душа, закапсулированная в облатку цинизма, становится бесчувственной, и потому цинизм так часто сочетается с жестокостью. Особенно актуальна эта сцепка как раз для подросткового возраста, когда бурление крови и без того готово обернуться агрессией.
Сегодняшняя подростковая масс-культура склонна провоцировать садизм. Но "милая, добрая детская книжка" даже на таком общем фоне - "это что-то".

"Кто-то из третьекурсников нечаянно забрызгал лягушачьими мозгами весь потолок в подземельи". (Сколько ж лягушек нужно было извести, чтобы забрызгать ВЕСЬ потолок?!)

Очень идиллично развлекаются и друзья Гарри Поттера (не забывайте, это добрые волшебники, не то, что ведьма со скорлупками ногтей на подносе!): "За окном, по аспидно-черным стеклам хлестал дождь, но в комнате было светло и уютно. В камине пылал яркий огонь. Сидящие в мягких креслах школьники читали, разговаривали, делали уроки. Фред с Джорджем ставили опыт: что будет, если скормить саламандре бенгальский огонь... В кабинете ухода за волшебными существами Фред освободил из заточения ярко-оранжевую ящерицу, и сейчас она дымилась на столе, окруженном кучкой любопытных... Саламандра вдруг взмыла вверх и бешено закружилась по комнате, громко треща и разбрасывая искры. Изо рта у нее посыпались оранжевые звезды, раздался легкий взрыв, и саламандра, охваченная пламенем, исчезла".

Обратите внимание, в какой расслабляюще-уютной обстановке происходит убийство саламандры, и как оно эстетизировано. Особенно романтичны оранжевые искры изо рта. Прямо рецепт изготовления живой петарды - засунь бенгальский огонь в ящерицу и получишь необычный по цвету фейерверк. (Между прочим, за неимением ящерицы кто-то из юных читателей может развлечься подобным образом, “скормив” бенгальский огонь кошке или хомячку...)
Смерть вообще старательно девальвируется в "милой, доброй сказке". И не только рептилий.

Вот одна "милая" шутка положительных героев: Гарри интересуется, за какие такие особые заслуги выпускник школы магов Реддл получил награду.
"Да за что угодно, - отвечает его друг Рон. - Может, он спас профессора от гигантского спрута... Или убил Миртл, а это кому угодно принесет славу."

Не читавшим книгу объясняем: Миртл - по сути, самый трагический персонаж книги "Гарри Поттер и тайная комната". Несчастная девочка, над которой издевались при жизни и продолжают издеваться после смерти. Мертвый ребенок, образ которого писательница старательно принижает и уродует. В результате к невинной жертве вместо сострадания возникает чувство презрения и брезгливости. Миртл - плакса (ха- ха!), толстая, прыщавая, очкастая (хи-хи!), ее привидение обитает в женском туалете (обхохочешься!). И мало того, что это туалет, так он еще и "унылый, обшарпанный...

По-садистски преподнесен и один из самых душераздирающих моментов. Миртл, замученная издевательствами, решила покончить с собой. Но в последнюю минуту вспомнила, что она и так уже умерла. То есть, ей никуда не деться от насмешек, она обречена на вечные муки.
А теперь посмотрим, как об этом говорится в книге. Миртл рассказывает Гарри и его друзьям, зашедшим в ее пристанище (вовсе не для того, чтобы ей посочувствовать, а чтобы получить нужную информацию):
"- Меня так обидели на празднике, что, вернувшись сюда, я хотела удавиться, а потом вспомнила, что я... что я ведь...
- Умерла, - помог Рон.
Миртл горестно всхлипнула, взлетела над бачком и нырнула прямо в унитаз, обрызгав друзей с головы до ног. Из водосточной трубы донеслись ее приглушенные стоны.
Рон и Гарри разинули рты, а Гермиона разочарованно пожала плечами:
- Между прочим, для Миртл это может считаться весельем. Ладно, пойдемте отсюда."

Такого "добра" в книге навалом. Тут и комический образ еще одного привидения по имени Почти Безголовый Ник: его во время казни 45 раз ударили тупым топором по шее, но так и не смогли обезглавить окончательно. Или описанный с глумливым юмором шабаш призраков на "юбилее смерти" вышеупомянутого Ника. Но если мы будем цитировать все, то никогда не перейдем к следующему пункту полемики, который гласит, что колдовство в книге "понарошку", и дети не будут его применять в жизни.

ПРИГОТОВЛЕНИЕ КОЛДОВСКОГО БОРЩА ПО "ПРАКТИЧЕСКОЙ МАГИИ" ПАПЮСА

Увы, печальная практика уже опровергла теории уважаемых экспертов. Первыми российскими жертвами стали 20 новосибирских школьников, доставленных в больницу в тяжелейшем состоянии из-за отравления медным купоросом. Отравили их восьмиклассники, вдохновленные "хорошей, доброй сказкой”. На перемене они подошли к четвероклассникам и дали им емкость, сказав, что в ней волшебный напиток, сделанный по рецепту Гарри Поттера.

Вы когда-нибудь слышали, чтобы дети совершали подобное под влиянием, например, "Алисы в стране Чудес"? Или "Волшебника изумрудного города", "Трех толстяков"?

Конечно, ученики 8 класса не путают происходящее в книге с реальностью жизни. И давая младшим медный купорос, украденный в химическом кабинете (герои "Поттера", кстати, очень часто воруют), не могли не знать, что это волшебное зелье "понарошку", а на самом деле - особо опасный яд. Так что если исходить из формальной логики, то да, конечно, применительно к данному случаю книги про Гарри Поттера не назовешь настоящими учебными пособиями по колдовству. Но начитавшись их, новосибирские школьники заразились этакой веселой жестокостью. Сами захмелели от зелья черного юмора, когда унизить, причинить боль и даже умертвить - это "прикольно". И кто считал, сколько таких школьников по всему миру?

Реакция тех, кого отравили, настораживает еще больше. Ведь им 10 лет, а не 5, и было их целых двадцать! Представляете, ни один из двадцати не усомнился, все доверчиво выпили "волшебный напиток". Причем поверили не авторитетному взрослому, - маме или учительнице, - а ребятам чуть постарше. Значит, жертв “зелья” книга не только увлекла, она произвела на них поистине гипнотическое впечатление. В их головах, вопреки утверждениям экспертов, вымысел и реальность как раз перепутались. Мечта о волшебстве, живущая в каждом ребенке, была разогрета книгой про маленьких всемогущих волшебников до страстной жажды. И вовремя протянутый для ее утоления медный купорос их не испугал, потому что страсть заглушила здравомыслие. Да что там здравомыслие! - инстинкт самосохранения.

О ВКУСАХ СПОРЯТ
Читающий эти строки, наверное, подумал: "Но что же делать, если детям действительно нравится?!"
Это, между прочим, один из самых частых аргументов. Предупреждаешь родителей о какой-нибудь гадости, о чем-то безусловно вредном для их ребенка, а в ответ слышишь: "Так ему же нравится!"
Но детям (как, впрочем, и взрослым) очень часто нравится дурное. А у ребенка, который находится в стадии активного познания мира, к тому же и не разработана оценочная шкала. Он, глядя на мухомор, тянет руку к новому и яркому, еще не зная, что это яд. Взрослый тоже может оказаться в такой ситуации, но гораздо реже. И ему это гораздо менее извинительно, особенно если он родитель, т.е. лицо ответственное.
Мало ли что еще понравится детям: взрывчатка, наркотики? Некоторым детям нравится обижать слабых, некоторым - мучать животных.

Не надо кривить душой: тут дело в системе ценностей взрослых. Почему-то родители не рассуждают о бессмысленности запрета, когда маленький ребенок рвется встать на подоконник открытого окна или тянется к коробке с лекарствами. Не рассуждают, ибо такие интересы ребенка осознаются ими как несомненная угроза, несомненное зло. И не стоит себя оправдывать тем, что одно дело трехлетки, а другое - одиннадцати-двенадцатилетние школьники, почти подростки. Дети этого возраста еще полностью зависят от родителей, хотя, конечно, справиться с ними бывает сложнее, чем с малышами. Особенно если долго потакать их своеволию. Но не желая "связываться" и трепать себе нервы, мы обрекаем себя в дальнейшем на гораздо более затяжные и трудные бои. Так уж устроена жизнь - пытаясь избежать скорбей, человек терпит скорби еще большие.

Еще совсем недавно подавляющее большинство родителей уверяло нас, что никакая сила не может оторвать их детей от телевизора. Складывалось впечатление, что это новый Молох, электронный удав, который сначала гипнотизирует бедных кроликов, а потом заглатывает, заглатывает... - ненасытное чудище!
Но в последнее время в умах взрослых произошли подвижки, и все чаще в ответ на наш вопрос: "Какие телепередачи предпочитает ваш сын или дочь?" интеллигентные родители недоуменно и даже с легким оттенком превосходства отвечают: "Я ему (ей) ВООБЩЕ НЕ РАЗРЕШАЮ СМОТРЕТЬ ТЕЛЕВИЗОР. Мы и сами не смотрим. Мультики на кассете иногда включаем. Но только наши, советские, нормальные."
Хорошо, когда побеждает здравый смысл, который так убедительно воспел в своих произведениях Честертон. Тоже англичанин.

ПОЛНАЯ СТАТЬЯ: http://ruszhizn.ruspole.info/node/298
Психологи И.Я.Медведева и Т.Л.Шишова