С тюменским родительским комитетом вынуждены считаться

Тюменец Константин Шестаков – кандидат социологических наук, один из четырех членов правления тюменского областного родительского комитета. Стоял у истоков создания организации, объединившись с другими знакомыми, чтобы противостоять внедрению ювенальных технологий. Константин – отец четверых детей, и не понаслышке знает о проблемах воспитания. В беседе с корреспондентом SM-News Константин рассказал об инициативах и успехах тюменского родкома, поделился мнением на проблемы в современном образовании и откровенно поведал о своем отношении к физическому наказанию детей.

— Расскажите, как вы стали одним из активистов тюменского родкома?

— Тюменский областной родительский комитет создавался не по чьей-либо указке, не по приказу сверху, хотя есть те, кто подозревает нас в некоторой ангажированности. Ведь общественные организации, как правило, создаются при какой-то силе и ею же курируются. Как правило, это властные структуры, которые создают псевдообщественные организации, чтобы через них создавать видимость работы с общественностью. У нас же дела обстоят совсем иначе. В 2010 году мы осознали угрозы, которые несут ювенальные технологии. Мы все – неравнодушные родители, которым не все равно, что происходит вокруг. Так что родком появился благодаря инициативе простых людей. Я стал одним из учредителей, сегодня являюсь одним из четырех членов правления. Правление у нас избирается на общем собрании.

— Как к вам начали присоединяться другие люди?

— Присоединяться начали, когда мы стали проводить регулярные мероприятия. Ядро составляли люди, знакомые между собой, а потом стали приходить другие горожане, позже присоединились жители районов, области. Все эти люди разделяют наши уставные ценности (с уставом можно ознакомиться на сайте тюменского родкома). Впоследствии они тоже начали проявлять активность, заниматься различными направлениями. Так сформировалась команда.

— Какие главные задачи ставит перед собой тюменский родком?

— Смысл нашей деятельности – не только в противодействии ювенальным технологиям, за эти годы цели значительно расширились. Приоритет родкома – укрепление традиционных ценностей, поддержка института семьи и противодействие тем технологиям, которые этот институт разрушают. Технологиям, которые пагубно влияют на нормальные детско-родительские отношения. Также занимаемся социальными проблемами, вопросами в сфере образования, но все это так или иначе связано с детьми и семьей. Мы выступаем за традиционную крепкую семью. Но сегодня существует множество сил, которые стремятся ее разрушить. Эти силы ослабляют институт семьи всеми возможными способами. Действуя с помощью лжи, манипулятивных техник, подтасованных социологических исследований и т.п.

— Регулярно читаю, что тюменский родком называют организацией, которая то и дело что-то запрещает. То празднование Хэллоуина, то выступления популярных исполнителей. Недавно Иван Ургант в своем шоу упомянул вашу организацию в связи с протестами против выступления Егора Крида в Тюмени. Как относитесь к такой «славе»?

— Мы к этому относимся философски. Так же как и к тому факту, что ангажированные СМИ делают акцент на нужных им моментах, игнорируя другую нашу деятельность. Например, благодаря родительскому комитету удалось закрыть одну из городских наркоточек. Эта информация есть на нашем сайте, горячий, актуальный инфоповод, но разве кто-нибудь написал об этом? Также мы провели информационную компанию, чтобы помочь тюменцу, отцу пятерых детей, собрать средства и построить дом после пожара. Обращались к депутатам, предпринимателям. Такие позитивные моменты нашей деятельности почему-то игнорируются, а из новостей про Крида, Хэллоуин раздувается ажиотаж, что и создает искаженный имидж родительского комитета.

— Не опускаются руки в такие моменты?

— Главное, есть результаты нашей деятельности. Как закрытие наркоточки, о которой я уже упомянул. Конечно, наркомафию в городе мы не победим, но радуют и такие небольшие, локальные результаты. То же касается борьбы с ювенальными технологиями. О нас знают и с нами вынуждены считаться. К примеру, где-нибудь проводится официальное мероприятие с участием представителей власти и различных структур, обсуждается очередной этап по введению ювенальных технологий. И если другие регионы могут внедрить этот опыт, то тюменские чиновники говорят: нет, у нас такое не выйдет. Понимают, что общественность в нашем лице не оставит такое без внимания. Чиновники учитывают факт нашего существования, понимают, что мы можем раскачать тему, устроить скандал, если это потребуется, выйти с проблемой на федеральный уровень. В период, когда Павел Астахов занимал должность уполномоченного по правам ребенка при Президенте РФ, мы общались с ним напрямую. Обращались в его аппарат и получали реакцию.

К примеру, был случай, когда в одной из тюменских школ попробовали было экспериментально ввести секс-просвет, для четвероклассников был проведен урок на тему «Путь сперматозоида». В результате нашего обращения Астахов звонил губернатору Тюменской области, понимаете серьезность? Желание проводить такие эксперименты в школе надолго отпало. Мы всегда на связи и с родительскими организациями других регионов, основная из которых – ассоциация родительских комитетов и сообществ (АРКС). Благодаря такому сотрудничеству мы всегда можем выйти на столичных чиновников, обратить внимание на актуальные проблемы. При этом мы не переоцениваем свои силы, понимаем, что работы очень много.

— Тюменский родком выступает против принятия закона о семейно-бытовом насилии. Расскажите, что именно вас не устраивает в законопроекте?

— Этот закон – просто попрание всех юридических норм, в том числе презумпции невиновности. Согласно этому законопроекту о насилии в семье может заявить даже третье лицо, у которого могут быть и свои цели. Человека по чьему-то доносу просто запишут в агрессоры. Без суда и следствия предполагаемой жертве выдается охранный ордер, а так называемого «насильника» могут просто выселить из жилья, в котором он находится по праву собственности. В случаях, когда кто-то кого-то действительно избил, существуют нормы современного законодательства. Бороться надо за то, чтобы органы правопорядка выполняли свою работу, а не за принятие безумных законов. Также в статистику случаев семейного насилия попадают и обычные бытовые разборки. Две маргинальных личности могут устроить поножовщину, или соседи раздерутся, а эти преступления запишут как случаи семейно-бытового насилия. Поэтому складывается ощущение, что их так много, так манипулируют статистикой.

Семью сейчас кошмарят, разрушают всеми возможными способами. В семье как раз уровень насилия минимальный, в основном оно происходит на улицах, в школах, в подворотнях – вот на что нужно обратить внимание! Семья – это, напротив, защита. Конечно, есть отдельные случаи, эксцессы, но, чтобы их не происходило, необходима нормальная работа органов правопорядка. Эти исключительные, резонансные случаи используют, чтобы протащить принятие законов, разрушающих институт семьи в целом. Говорить о вопиющих случаях, конечно, нужно, но не делать из них общее правило. В каждом нужно разбираться конкретно.

— А как нужно бороться с насилием?

— Для начала нужно снизить его атмосферу в обществе. Давать позитивный пример, снимать соответствующие фильмы, где были бы показаны идеалы жертвенности, любви и милосердия. Только делать это тонко, а не топорно и лубочно. Тогда будет и эффект соответствующий. А пока массовая культура зачастую пропагандирует насилие. Плюс законы у нас действуют выборочно: для кого-то по всей строгости, а для иных делаются исключения.

— Раз мы снова затронули тему массовой культуры, не думаете, что вы привлекаете внимание к тем исполнителям, против которых выступаете? Вот был человек равнодушен или ничего не знал о певце, а теперь стало интересно, что же там такого в песнях?

— Это один из распространенных штампов: мол, запретами мы только подогреваем интерес к теме. Что плохого в том, чтобы послушать творчество исполнителя с аналитической точки зрения, чтобы разобраться? Я тоже вынужден был послушать того же Крида, изучить его творчество. Ведь он заявляет о себе не как маргинальный певец, а претендует на всероссийскую славу, собирает стадионы. А на деле пропагандирует разврат, девиантное поведение, пошлятину, неуважительное, насмешливо-презрительное отношение к женскому полу. Ни одна девушка с нормальной самооценкой не станет слушать его песни. Поэтому, когда мы говорим о проблеме – мы заставляем здравомыслящих людей задуматься, проанализировать ситуацию и принять решение, сделать собственный выбор. Когда что-то присутствует в массовой культуре, не подвергаясь сомнению, даже если это что-то скверное, оно начинает восприниматься как норма. А после того, как мы создаем резонанс, люди начинают задумываться: значит, что-то в массовой культуре не так. После поднятой волны Крид даже пожаловался, что вынужден исключить из репертуара песни, где употребляется ненормативная лексика. Это уже достижение, что артисты начинают фильтровать свое творчество прежде, чем выйти к зрителю. К примеру, Высоцкий никогда не позволял себе употребить крепкое словцо на сцене. Даже слово «унитаз», простите, заменял во время выступлений, настолько уважал свою публику. Современные же исполнители намеренно используют маргинальный язык, и это стало некоей нормой, хотя это отвратительно.

— Недавно прогремела история с учителем ОБЖ в школе поселка Боровский. Общество встало на защиту учителя, несмотря на то, что он ругался на учеников матом и даже поднял на них руку. А вот детей, напротив, обзывали ужасными словами, но ведь люди сами воспитывают этих детей! Какое у вас мнение по поводу этой ситуации? Вы даже делали интервью с Виктором Садлинским.

— То, что набросились на детей, тоже нехорошо: нельзя раскачивать лодку только в одну сторону. И Садлинский, и обнаглевшие дети – все они своего рода жертвы системы, которая создает все условия для такого поведения. Первые жертвы – сами дети, которые не получают должного воспитания. Будущее таких подростков плачевно: тюрьма, наркотики, отсутствие семьи, жизненных целей. Современная система говорит детям, что в любой момент ты можешь пожаловаться на, как кажется подростку, плохое отношение. Учителя боятся лишний раз сказать замечание даже по делу, не могут выгнать хулиганов из класса, как это было раньше. Но ведь если один ученик мешает другим тридцати – разве не логично его изолировать? Такой опыт ребенок запомнит и сделает выводы.

Виктор Садлинский в интервью сказал мне, что он на стороне детей, но в том случае просто сорвался. Никто его не оправдывает, но надо понимать, что, когда учителя загнаны в колею ювенальных технологий, у них в один момент могут просто сдать нервы. И надо снисходительно относиться к учителю, когда мы столько всего позволяем детям. О многом говорит и то, как много учеников его поддержало, не говоря о незнакомых людях. Хотя он совсем недолго проработал в школе. Виктор очень интересный человек, пример настоящего мужчины. Просто у него сдали нервы. Другого рядового учителя, который постоянно срывается, не стала бы поддерживать вся школа.

В ситуации в школе в Боровском на наглых подростков обратили внимание только когда случился скандал. Почему у нас так всегда: пока нет возникнет шумихи, проблему попросту игнорируют? В итоге этих детей поставили на учет. Считаю, по большому счету такая мера ничего не даст. У нас же действуют нормы ювенальных технологий: несовершеннолетний человек не несет никакого наказания, за исключением совершения тяжких преступлений. И такая вседозволенность, безнаказанность срывает подросткам крышу. Страдают от этого они сами.

Считаю, что гораздо более действенной мерой был бы, скажем, штраф родителям. После такого родители уже сами бы выбрали, как наказать своего ребенка. В школе физическое воздействие сейчас невозможно, а в семье родитель сам выберет меру воздействия.

— Считаете физическое наказание допустимым? А в отношении взрослых?

— Почему нельзя бить взрослого, если допустимо ребенка – это очередное клише. Взрослого постороннего человека вы не носили под сердцем, не рожали в муках, не воспитывали 15 лет, он в вашем доме не живет и ваш хлеб не ест. А если человек – иждивенец, которого вы обеспечиваете, то, уж извините, одно это, не говоря о статусе отца и матери, дает право воспитывать ребенка. С этим согласится любой здравомыслящий педагог. Родители должны иметь право в том числе и на физическое наказание детей.

— А где грань такого наказания, ведь так и убить можно?

— Незачем впадать в крайности. Любящее родительское сердце подскажет, где грань этого воздействия и что будет действенным именно для своего ребенка. Многие люди, ставшие сегодня успешными, счастливыми взрослыми, получали ремня в детстве. Это нормально, поймите. В идеале этого, конечно, быть не должно, но жизнь далека от идеала.

Также, как и маленьких детей до 4 лет учат легким шлепком, например, не прикасаться к горячему, не лезть на подоконник. Такие шлепки не для того, чтобы сделать больно. Это своеобразная фиксация, легкое воздействие. Шлепок, подзатыльник, небольшая встряска. Конечно, есть дети, которые понимают слово «нельзя». Но порой шлепки необходимы, иначе ребенок обольет себя кипятком, к примеру. Что касается детей более старшего возраста, которые уже понимают слово «нельзя», бить можно только в случае демонстративного вызывающего поведения, дерзостей. Если такое поведение сходит ребенку или подростку с рук, он превращается в отморозка. Нельзя игнорировать подобные проявления неуважения – для блага самих же детей. В случае физического воздействия ребенок сделает выводы и осознает, что вести себя следует иначе.

— Теперь стала более понятной ваша позиция по вопросу физических наказаний. Признаюсь, было искаженное мнение на этот счет. Закончим на хорошей ноте. Что для вас главная ценность в жизни, какой вывод вы сделали?

— Главная ценность – это любовь. Не та, о которой поют полуголые артисты со сцены. А жертвенность, самоотречение, бескорыстие, умение забыть о себе, думать о другом, жить ради другого человека. И, если надо, в экстремальной ситуации отдать за него жизнь. Как сказано древними: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». И это касается не только войны, патриотизма, любви к Родине. Ведь в семье мы делаем то же самое: жертвуем, может, не своей жизнью, а своим временем, своими увлечениями, своими пристрастием ради любимой жены, ради любимых детей, ради друзей своих. Без любви нет и семьи.

Источник