Общественность против бездушия и формализма

«РОДИТЕЛЬСКИЙ КОМИТЕТ: СЕМЬЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЛЯ» - с таким названием журналист Виктория Ермакова подготовила материал о деятельности "Тюменского родительского комитета". В самый канун Нового года статья была опубликована в известном региональном издании "СИБИРСКОЕ БОГАТСТВО".

Виктория Ермакова: Если попытаться отследить деятельность Тюменского родительского комитета по отдельным публикациям СМИ и Интернет-изданий, может сложиться впечатление, что речь идёт о когорте «запретителей», выметающих из нашей обыденности «лабиринты страха», зомби-парады, школьные хэллоуины и прочие атрибуты молодёжных тусовок. Но стоит вникнуть в его работу чуточку глубже - и откроется совсем другая картина.

Она даст возможность почувствовать суть российского движения, инициированного самыми широкими слоями неравнодушных граждан и направленного на сохранение традиционной семьи и общегосударственных ценностей. Позволит узнать активистов, последовательно участвующих в законотворческом процессе и благотворительных мероприятиях; правозащитников, юристов и психологов, способных оказать помощь любой семье, обратившейся к ним со своей бедой. Наконец, станет ясно, что, несмотря на твёрдость позиций по ключевым вопросам, эти люди готовы к диалогу и уже сумели наладить прочное взаимодействие с рядом областных и федеральных структур.

О том, как и почему родительская активность набрала в нашей стране такие обороты и чем комитет занимается сегодня, согласился рассказать его председатель Андрей Владимирович Добрынин. Ещё в феврале 2013 года, выступая с докладом на первом Съезде родителей России в Москве, он обратил внимание слушателей на то, что объединения по принципу многодетности заботы о детях-инвалидах существовали и раньше. Создавались они для того, чтобы сообща решать задачи, связанные с организацией детского отдыха, учёбы или лечения, обеспечения детсадами и жильём. Иными словами, были сориентированы на получение социальных благ, и главной их движущей силой выступали женщины, мамы. Но как только на первое место выдвинулась необходимость отстаивать семейные интересы перед лицом вполне конкретной угрозы, женскую инициативу поддержали защитники-мужчины.

- Мы собрались на этом съезде, чтобы обсудить такие важные темы, как будущее российского образования, проблемы усыновления детей-сирот и самое важное - во всеуслышание заявить о недопустимости введения очередных ювенальных механизмов. Ведь само появление родительских комитетов стало ответом на опасность распространения ювенальной юстиции западного образца, как фундамента для дальнейшего огосударствления детей. Едва подобные законопроекты были поставлены на повестку дня в Государственной Думе по стране прокатилась волна митингов и пикетов, начался сбор подписей против их принятия. На гребне всеобщей активности состоялось и наше организационное собрание - в день защиты ребёнка, 1 июня 2010 года. Тюменцев поддержали единомышленники из Екатеринбурга, объединившиеся ещё раньше, чтобы дать отпор сексуальному просвещению, которое под видом валеологии предлагалось практиковать в их школах.

Сегодня оглядываясь назад, я вижу, что сторонники ювенальных технологий в то время натолкнулись на всю мощь гражданского неповиновения. Люди очень чётко сформулировали свою позицию, давая отпор подобным поползновениям. Так, наши уральские соседи настояли на экспертизе учебников и методических пособий, более того, на проверке компетентности некоторых преподавателей. Их опыты вскоре пригодился и нам, когда в тюменских школах заговорили о необходимости введения ученического паспорта здоровья», мы обратились за помощью к детским психологам. Дело в том, что в рамках анкетирования намечался постоянный сбор информации об образе жизни, родственниках, окружении каждого из школьников. В свете происходивших тогда событий никто не сомневался, что любое из полученных сведений может послужить поводом для ювенального диктата. По нашей просьбе экспертом выступила Наталья Николаевна Малярчук, профессор кафедры клинической и юридической психологии Института психологии, педагогики и социального управления ТюмГУ, доказавшая вред подобной инициативы в первую очередь для самих детей и подростков. Её аргумент был принят, и Тюмень не вошла в число пилотных регионов, где предполагалось ввести и эти паспорта, и систему ювенальных судов.

Виктория Ермакова: - Андрей Владимирович, от сторонников ювенального судопроизводства я слышала вполне убедительные доказательства в их пользу. Разве плохо, например, что дела подростков-правонарушителей будут рассматриваться не на общих основаниях, а с участием специально подготовленных судей?

- Действительно, изначальная идея ювенальных судов, озвученная у нас ещё в середине девяностых, не вызвала бы никакого родительского противодействия. Когда степень вины определяет судья, знающий возрастную мотивацию, психологию, назначающий наказание с тем, чтобы удержать молодого человека от дальнейших противоправных действий, но не разрушить его жизнь - такой институт не только имеет право на существование, он нужен любому цивилизованному обществу. Но речь-то шла об органах совсем другого плана: ювенальные суды, с которыми мы начали борьбу, не финансируются из государственного бюджета и не руководствуются законодательством Российской Федерации. Поэтому решения, которые ими выносятся, буквально - не подберу другого слова - ошарашивают граждан. Вот пример: ребёнок обратился в ювенальный суд после того, как учительница из-за его же плохого поведения не взяла его в музей вместе со всем остальным классом. Суд в его пользу взыскал с учительницы тридцать тысяч рублей. Она после этого уволилась из системы образования. Другой случай: школьник украл у одноклассника мобильный телефон. Суд, не считаясь с материальным положением семьи, обязал маму укравшего телефон мальчика ежемесячно выдавать сыну пять тысяч рублей на карманные расходы... Такая развращающая детскую психику, подрывающая устои семьи практика вполне в духе ювенальной юстиции.


Позвольте, я вернусь к событиям 2013 года, когда мы вновь явственно ощутили, что ювенальные нормы продвигаются в нашу жизнь. В тот момент в Государственной Думе рассматривались два законопроекта: «О защите прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» и «О социальном патронате», содержание которых вызвало возмущение родителей по всей стране. Объединёнными усилиями мы собрали и направили в приёмную Президента Владимира Путина 141 тысячу подписей против их принятия. Нам категорически не нравились использованные в этих законопроектах формулировки - очень размытые, позволяющие чиновникам субъективно решать, что такое «социально опасное положение», или определять критерии «нормального» воспитания и «отрицательного» влияния взрослых на детей. В подобных случаях, если отсутствуют достаточные основания для ограничения или лишения родительских прав, как раз предполагалось устанавливать над семьёй этот самый социальный патронат. Нас возмутил и тот факт, что стране ради этого предстояло подготовить целую армию социальных работников, потратив на их обучение астрономическую сумму, в то время как главной проблемой большинства семей, особенно многодетных, является отсутствие жилья и нехватка денежных средств.



Недаром наш съезд, собравший представителей более шестидесяти регионов, мы между собой определили как «стачку в цивилизованном формате». К участию в ней были приглашены известные аналитики публицисты, религиозные деятели, в том числе член Совета по взаимодействию с религиознымн объединениями при Президенте России протоиерей Всеволод Чаплин. Съезд шёл уже второй час, а у нас сохранялась интрига: приедет глава администрации Президента Сергей Иванов или нет? И можете себе представить удивление и радость всех собравшихся, когда в зал вошёл сам Владимир Владимирович Путин. В своём выступлении он заверил нас в абсолютной поддержке традиционных семейных ценностей, подчеркнул недопустимость стороннего вмешательства в здоровые отношения между детьми и их родителями. И - редчайший прецедент в российской практике - оба законопроекта после второго чтения были сняты с рассмотрения в Государственной Думе.

Виктория Ермакова: - Тем не менее в сентябре этого года на встрече с родительской общественностью «Актуальные вопросы защиты прав и интересов семьи и детей в Тюменской области» давалась оценка закона «Об основах социального обслуживания граждан а Российской Федерации», вступившего в силу с января 2015 года. В нём под видом помощи семье, кажется, продвигаются те же самые идеи, которые были озвучены в законе о социальном патронате?

- Действительно, у нас состоялось большое мероприятие, где эксперты, представители органов власти и общественности отвечали на вопросы граждан. В собрании участвовала наша московская гостья Ольга Владимировна Леткова, председатель Совета по защите семьи и традиционных семейных ценностей при Уполномоченном по правам ребёнка при Президенте РФ, директор Общественного Центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности, член ЦС АРКС (Ассоциации родительских комитетов и сообществ). Она как раз и обратила внимание на то, что россиянам навязали новый разрушительный закон, позволяющий социальным службам по чьему угодно сигналу прийти в любую, даже самую крепкую семью. Для чего? Чтобы под угрозой изъятия детей заставить родителей подписать договор о взаимодействии - с последующими рейдами и унизительными проверками, вполне способными, как показывает практика, превратиться в настоящий террор.

Кроме того, нам приготовили законопроект «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия» - стопроцентную западную кальку, никак не согласующуюся с российским законодательством. Действительно, на региональном собрании мы говорили о том, что сегодня ювенальные технологии скрываются за вполне справедливыми, казалось бы, требованиями: оградить женщин от издевательств со стороны мужей, стариков - от обид, наносимых детьми, ребятишек - от насилия взрослых. Но на поверку согласно этому закону, любое сделанное ребёнку замечание - хотя бы о том, что надо усерднее готовить уроки, будет рассматриваться как психологическое насилие. Отказ купить дорогой мобильный телефон или игрушку - как экономическое насилие, а лёгкий шлепок, сделанный даже ради привлечения его внимания, - как физическое насилие, за которое родитель может получить реальную судимость, более того, тюремный срок.

Сегодня в нашем обществе пытаются насадить «родителененавистническую» идеологию, доказывая, что в семьях процветает скрытое насилие, в то время как статистика УВД показывает совершенно другую реальность. Все мы понимаем, что современная благополучная семья - это место, где любят и защищают малыша. У нас есть собственная горячая линия, по которой мы принимаем звонки от родителей, имеющих материальные проблемы, трудности в общении с администрацией школ, опекой, КДН и т.д. За пять лет её существования только однажды позвонил мальчик и попросил повлиять на дядю, который не позволяет ему долго сидеть за компьютером. Следом, кстати, перезвонила мама и объяснила, что на самом деле их семья хорошо обеспечена, сын ни в чём не нуждается, а дядя, который иногда приезжает из другого города, - сторонник здорового образа жизни и старается в этом же духе воспитывать племянника.

Зато мы получали немало звонков с жалобами на криминал на улицах, во дворах, даже в школах, где старшие и более крепкие ребята выясняют отношения с позиции силы. Случаи, между прочим, бывают достаточно серьёзные, но педагоги, боясь огласки, не пресекают их должным образом. Это, на мой взгляд, повод для тревоги, и мы стараемся добиться от руководства образовательной сферы дополнительных профилактических мер для обеспечения безопасности в школьной среде.

Виктория Ермакова: - Как же так получается: высшее руководство страны против ювенальных технологий, Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребёнка Павел Астахов последовательно с ними борется, а они нет-нет да и изыскивают новые лазейки?

- Этот вопрос мы также обсуждали с Ольгой Легковой. Тем более что на встрече рассматривались оказавшиеся у нас на контроле острые случаи неправомерного изъятия детей у добросовестных родителей. В том числе получившее всероссийскую огласку дело несчастной Ларисы Шадриной, страдавшей пороком сердца и умершей от горя после того, как органы опеки под надуманным предлогом забрали у неё троих маленьких ребятишек. Как сказал муж Ларисы (беда случилась в те дни, когда он уезжал к престарелой матери в соседнюю область), они столкнулись с системой, бороться с которой очень трудно. И это - давайте заметим - в Тюмени, где ещё в 2011 году во время общегородского родительского собрания, проходившего в Театре кукол и масок, директор департамента соцразвития, заместитель губернатора области Ольга Александровна Кузнечевских заверила всех, что ювенальной юстиции здесь не будет... Так почему же, несмотря даже на позицию власти, настолько трудно противостоять антисемейным карательным мерам? О.В.Леткова объяснила это тем, что многие годы у нас в стране действовали различные НКО, сотрудничавшие с грантодающими западными фондами. Они вливали в регионы деньги ради насаждения собственных технологий и нередко получали слишком большие полномочия в сфере социального обслуживания населения. Чтобы разрушить страну, надо подорвать её демографию - вот простая истина, которой они руководствовались. Давайте вспомним хотя бы шокирующий Форсайт-проект «Детство-2030», представленный как инновационная стратегия будущего России на выставке «Экспо-2010» в Шанхае. Там прямо говорилось о необходимости замены российского населения мигрантами и неэффективности семейного воспитания, а основными его заказчиками выступали именно иностранные организации.

Сегодня деятельность подобных НКО и фондов (таких, как выдворенный из страны небезызвестный ЮНИСЕФ, пропагандировавший гомосексуализм, ранний секс и подростковые абортарии) попала под запрет, но посеянные ими семена дают всходы. Ольга Владимировна, кстати, подчеркнула, что пока федеральное законодательство страдает размытостью определений, многое зависит от правоприменительной практики на местах, от тех усилий, которые местные правительства направляют на реальную помощь семье. Выступающие на собрании женщины рассказывали о том, что в случаях произвола со стороны органов опеки они звонили не только в общественные организации, но и напрямую чиновникам и находили с их стороны понимание. В частности, большую поддержку матерям оказывала Галина Дмитриевна Калюжная, в то время Уполномоченная по правам ребёнка в Тюменской области...

Было приятно услышать и замечание О.В.Летковой о том, что наш регион выигрывает в сравнении со многими другими, потому что власть здесь идёт на диалог с общественностью. Ведь то же сентябрьское собрание позволило нам в очередной раз выразить свою гражданскую волю, следовательно, был сделан новый шаг к сотрудничеству в общем, как мы понимаем, деле.

Виктория Ермакова: - Не могу не спросить об акциях, которые создали родительскому комитету определённую популярность: запрет откровенной рекламы, гастролей звёзд шоу-бизнеса или, например, детских конкурсов красоты...

- К сожалению, подобная популярность связана с тем, что некоторые журналисты стараются опустить наши действия до уровня скандала, даже не вдаваясь в их первоначальный смысл и мотивы..

Когда в Тюмени намечались выступления Ксении Собчак, я лично консультировался со знакомыми родителями: захотят ли они приобрести для детей-старшеклассников билеты на её мастер-классы? В ответ слышал, что проект «Дом-2», где она так ярко себя проявила, представляется им скорее антипедагогическим... Честно говоря, и запрета никакого не было: мы только довели до местных властей своё мнение о том, что человеку, не являющемуся видным деятелем культуры, вряд ли следует предоставлять одну из главных площадок города. И поскольку запрошенный Большой зал драматического театра ей действительно не дали, её представители не стали искать другое помещение, а отменили гастроли.

Много говорилось в прессе о том, как мы запретили детский конкурс красоты в Тюмени.

Готов признаться: смутил его взрослый формат, приемлемый разве что для девушек-манекенщиц, хотя, конечно же, мы не против творческих, спортивных, семейных соревнований, в которых участвуют дети. Да, были сомнения: мы познакомились с владельцами модельного агентства-организатора, одного из самых известных в области, получили приглашение на мастер-классы по подготовке к итоговым показам и на полуфинал. Пришли туда вместе со своими экспертами, сделали видеосъемку.

Когда жюри огласило результаты, кто будет участвовать в следующем этапе, а кто нет, начались рыдания. Такого моря слёз я ни разу не видел. Заплакали девочки на сцене, следом - ребятишки, сидящие в зале... После этого мы официально обратились к Галине Калюжной с просьбой выяснить: а не вредны ли в таком хрупком возрасте подобные потрясения, не грозят ли они искусствен ной сексуализацией детского сознания? Она инициировала прокурорскую проверку и установи! что в области семь модельных агентств работают с детьми. Причём у некоторых нет даже вывески над входом: их сотрудники предлагают девочкам заполнять анкеты и присылать фотографии по Интернету. Что те и делают, иногда втайне от родителей... Естественно, этот факт заставил нас обратиться к местным депутатам с просьбой: запретить проведение мероприятий такого рода Инициатива вышла на федеральный уровень её поддержали представители Единой России и ЛДПР, но законопроект на стадии подготовки к первому чтению был отправлен на доработку потом и вовсе отозван. У нас же в регионе работа была приостановлена в надежде на появление федерального закона... Так что пока он не принят, хотя есть отдельные территории, где в той или иной форме детские конкурсы красоты запрещены законодательно.

Виктория Ермакова: - А «Лабиринт страха» чем вам не понравился?: Ведь известно, что ребятишки обожают различные «пугалки», и вряд ли кто-то из них всерьёз боится скелетов и костюмированных чудовищ?

- Давайте я перескажу сценку, которую наблюдал собственными глазами: билеты в лабиринт купили две девчушки, не старше лет десяти. Xотя официально он предназначался для посетите лей с двенадцати лет. Более того, когда ребёнок смотрит страшный фильм, он в любой момент может убежать из комнаты или выключить телевизор. Здесь же если за тобой захлопнулась дверь предполагается, что ты должен пройти его до конца. Выбора нет, обратно тебя не пустят... Те девочки испугались практически сразу: закричали, стали стучать, проситься назад. Хорошо, что работница аттракциона над ними сжалилась: выпустила и даже по тем же билетам разрешила пройти другой лабиринт - стеклянный.

Эти факты мы обсудили в Прокуратуре Тюменской области с Екатериной Сергеевной Тютюнник, старшим помощником прокурора по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних. И не зря: после экспертизы, доказавшей несоответствие заявленному формату, аттракцион продолжил работу, но уже с новой программой, адаптированной для детей двенадцати лет и старше. А вообще, как правило, не мы сами выискиваем, на что бы ещё в нашем городе пожаловаться... . Нет,звонят родители. Говорят, например: у нас в лифте расклеили рекламу мужского клуба, не удобно зайти с ребёнком... Мы проверяем, потом встречаемся с председателем местного ТСЖ или управляющей компании, которые, узнав в чём дело, обычно идут нам навстречу. Если вопрос более серьёзный, обращаемся в Федеральную антимонопольную службу, осуществляющую надзор в сфере рекламы. Кстати, мне кажется, что в последнее время слишком откровенных плакатов на тюменских улицах стало гораздо меньше.

Виктория Ермакова: - Андрей Владимирович, вы отец троих детей. В чем, на ваш взгляд, сегодня самая главная проблема российской семьи?

Если сказать очень коротко, то раньше, в советский период, усилий по воспитанию детей требовалось намного меньше. Во-первых, государство брало на себя значительную часть забот, во-вторых, и сами условия были другими: ребёнок без опаски хоть допоздна мог гулять во дворе. Как ни странно, современные родители до сих пор не перестроились и не осознали, насколько всё поменялось и как возросла их ответственность. Что надо хотя бы контролировать круг общения подростка в Интернете.

Мы по этому поводу постоянно конфликтуем с либеральной платформой, которая, похоже ратует за отмену всех общественных норм и обвиняет нас в консерватизме. А я скажу: да, во всём, что касается семейных ценностей, мы - консерваторы. Ведь дети по-прежнему ждут родительского внимания, мечтают о том, чтобы мы почитали им те книжки, которые любили сами, посмотрели с ними те фильмы, которые нравились нам самим. Если сделать общение с ребёнком нормой семейных отношений, потом, когда он станет старше, не придётся конкурировать с компьютером за его внимание. Но это непросто: придётся в чём-то ограничить себя. Например, мы с супругой договорились: я зарабатываю деньги, она занимается семьёй. И от каждого такое решение потребовало определённой доли ответственности и даже самопожертвования.

Виктория Ермакова: - Общественная деятельность, наверняка, отнимает у Вас очень много времени. Не жалко? Ведь можно было бы лишний час провести в кругу близких.

- Это правда, но я думаю, что все наши активисты понимают: работа, которую мы ведём, защищает интересы наших детей. Как опять же заметила Ольга Владимировна Леткова: когда население поддерживает курс президента на консолидацию страны, нельзя допустить, чтобы параллельно прокладывался другой курс - на её разрушение. Это и есть право зрелого гражданского общества: чему-то помочь, чему-то воспрепятствовать.

Сегодня в Тюменской области 1200 человек заполнили анкеты как наши убеждённые сторонники. Тридцать пять - составили ядро организации. Многие из них-очень занятые люди: предприниматели, многодетные родители, которые тем не менее находят время для общественной работы. Алексей Медведев, первый председатель родительского комитета, ушёл с этого поста, но остаётся нашим активистом, носителем патриотического начала. Андрей Генерозов, отец восьмерых детей, получил второе образование - богословское. Татьяна Владимировна Наумова совместно со Штабом помощи вынужденным переселенцам встречала беженцев из Донецка и Луганска, искала людей, которые могли бы оказать им посильную поддержку. В этом вопросе очень помогли средства массовой информации: после их публикаций наш офис был буквально завален продуктами и вещами, а на благотворительные концерты собирались полные залы. Были и весьма заметные вложения: так, директор ДОКа «Красный Октябрь» Сергей Петрович Кулаков бес-предоставил три комплекта мебели для семей беженцев.

Благотворительные акции - неотъемлемая часть работы комитета, и нас очень радует, что вокруг так много отзывчивых людей. Ведь всегда, во все времена рядом есть те, кто нуждается в помощи.